Меж двух океанов

Глава 14 ПРЕЗИДЕНТЫ И ДИКТАТОРЫ

За что? За то, что он был двенадцатым и последним из заго­ворщиков, приходивших по очереди сами себя выдавать. За это он должен быть наказан первым!»

Неистовство и своенравность, которыми Эстрада Кабре­ра терроризировал весь народ, вызвали, несмотря на безуко­ризненно организованную сеть шпиков, целый ряд бунтов и восстаний. Случилось даже так, что рота почетного караула из слушателей военной академии при встрече со своим вер­ховным главнокомандующим нацелила оружие на него и выстрелила; помогла ли дрожь в руках, вызванная паниче­ским страхом от столь отчаянного шага, или же диктатору дьявольски повезло, но ни одна пуля его не задела. Кур­санты за это, разумеется, поплатились жизнью.

В 1920 году, когда правление Эстрада Кабреры стало не­выносимым даже для покорной палаты депутатов и в столи­це состоялись открытые демонстрации, направленные против диктатора, Кабрера арестовал весь парламент и засадил его в казармы, а в демонстрантов приказал стрелять.

 В кровавую бойню вмешался дипломатический корпус, руководимый американским послом. И что же? Эстрада Кабрера подал в отставку, поскольку дипломаты гарантировали ему неприкосновенность и для отвода глаз — тюремное за­ключение со всеми удобствами.

Едва с тех пор минуло десятилетие, как на шею Гвате­мале сел новый диктатор — генерал Хорхе Убико.

Слушая рассказы об ужасах его правления, понимаешь, что он делал все возможное, стремясь быть достойным свое­го предшественника Кабреры, служившего ему эталоном, и своих современников на европейском континенте. Он покло­нялся Наполеону, сотнями портретов которого были увеша­ны его кабинет и квартира, но с еще большим восхищением он взирал на Муссолини и Гитлера. Его правление было от­мечено кровью, пытками, убийствами, казнями. Перед ним дрожали губернаторы провинций, когда он выезжал инспек­тировать периферию. В страхе перед ним дрожали простые индейцы, которые были обязаны выстраиваться шпалерами вдоль дорог, нередко за день, за два до того, как по ним предстояло проехать их великому шефу. Он любил умопо­мрачительно быструю езду, а всем средствам передвижения предпочитал мотоцикл. У губернаторов, которых подозревал в любви к удобствам и в лености, он отбирал служебные маши­ны и заменял их мотоциклами, злорадно замечая при этом:

— Получай и попробуй годик на нем поездить, пусть тебе протрясет потроха!

По гватемальской конституции президент может быть избран только на один срок — на шесть лет. Убико терро­ром дважды переступил основной закон, в 1937 году высту­пил на выборах единственным кандидатом и заставил вы­брать себя вторично, а в 1943 году и в третий раз. Что же теперь удивительного в том, что свое действие оказал его запрет собираться публично, который начинался с того, что двое друзей, встретясь на улице, не смели остановиться и поговорить. Народ привык жить за опущенными шторами, тихо, без улыбки. На каждом перекрестке столицы под пре­словутыми ярко светящимися фонарями от наступления су­мерек и до рассвета стояли полицейские и следили за тем, чтобы ночью на улице не появлялось ни одной живой души. А вдруг это окажется заговорщик, стремящийся свергнуть кровавого диктатора!