Меж двух океанов

Глава 13 ОПЯТЬ ВУЛКАНЫ!

 

С девятым ударом часов, минута в минуту, как и нака­нуне, когда мы торопились на заключительную встречу с торговым представителем наших фирм в Сальвадоре, за оградой близлежащего рынка раздались резкие звуки фан­фар доморощенного оркестра; жалобный плач трубы ста­рался перекрыть щебетание кларнетов, оживленный ритм вальса вскоре сменился похоронным маршем, словно за сте­ной прощались с покойником.

— Давай-ка посмотрим, что происходит на рынке. Все равно нам нужно купить в дорогу свежих фруктов.

Мы с трудом пробираемся сквозь густую толпу покупате­лей и торговцев, обходим корзины с неотразимо-золоти­стыми апельсинами, пирамиды из ананасов, изумрудно-зе­леные плоды манго, янтарные гроздья одуряюще пахнущих бананов, проскальзываем среди торговок, преграждающих нам путь и пытающихся навязать метровые гирлянды пот­рясающе белых цветов. Если бы нам удалось довезти такую красоту на родину и повесить на шею первой же девушке, которая встретит нас приветственным взмахом за погранич­ным шлагбаумом, — это одно дело. Но подвергнуть их смер­ти на груде чемоданов в раскаленной солнцем «татре», ко­торую спустя некоторое время мы погоним навстречу новой  стране? «Что вы, сеньора, не сердитесь на нас, но мы не купим...»

Оркестр, усевшийся в дальнем углу квадратного рынка под открытым небом, среди мясных лавок, видимо, привлек и тех, кто пришел вовсе не за мясом; здесь яблоку негде упасть, люди толкаются, встают на носки, рвутся вперед. Двое здоровенных детин, мясники в белых фартуках, про­кладывают себе путь четвертинами говяжьей туши с тор­чащими мослами конечностей, которые, словно палицы, раскачиваются из стороны в сторону за их затылками. По проходу, образующемуся за ними, мы движемся к цели и вскоре оказываемся перед горсткой людей, надувающих крас­ные щеки и торжественно взирающих на ноты. Ага, вот в чем дело: среди мясных туш, свиных голов и груд вымытой требухи, обвешанный гирляндами сарделек и утопающий в громе труб и флейт, в нише стоит алтарь со статуэткой ка­кого-то святого, опутанного разноцветными лентами и усы­панного свежими цветами.

— Это святой Хуан-креститель, наш хранитель, — много­значительно шепчет одна из торговок, заметившая нашу не­испанскую речь и удивленные взгляды. — Мы играем для него целую неделю, чтобы он не забывал нас. Это наш доб­рый Хуансито...

Отзвучал похоронный марш, торговка мясом перекрести­лась, захватила горсть из груды требухи и бросила ее на весы. «Папаши» отложили инструменты и принялись с ап­петитом уплетать жирное угощение, которым их завалили на­божные мясники.

 

Цветы и полиция?

— Ну, с упаковкой и погрузкой на этот раз мы упра­вимся быстро.