Меж двух океанов

Глава 11 САМАЯ БОЛЬШАЯ ИЗ САМЫХ МАЛЫХ

Но в Никарагуа кровь продолжала литься рекой.

За два года до начала первой мировой войны Соединен­ные Штаты приняли на себя роль жандарма, послали сюда военный флот и оккупировали Никарагуа. Дело тогда было не в золоте и не в том, чтобы разнять местных самодержцев. США не хотели удовлетвориться лишь панамским вариантом соединения двух океанов. Двадцать лет потрясали  основы их власти в Манагуа народные восстания, следовавшие одно за другим, пока в 1933 году они не ушли отсюда с потерями. Однако большинство золотых приисков осталось в руках американцев. А что же было дальше?

«Империалистическая политика Соединенных Штатов Америки в Никарагуа дала плохие результаты и полностью парализовала развитие этой страны. Банкиры Уолл-стрита овладели эмиссионным банком, железными дорогами и пош­линами, которые они получили как гарантию и источник погашения кредитов и которыми пользовались не на благо страны. Управление банка и железных дорог находилось в Нью-Йорке...»

Эти слова написал посол Никарагуа в Аргентине д-р Аргуэльо Гил в своем справочнике по Никарагуа, изданном 15 октября 1948 года. Он написал эти слова, будучи членом либеральной партии и одним из самых богатых людей Никарагуа, а такие, как он, не очень-то любят имя Маркса. Далее Аргуэльо Гил пишет без обиняков: «Это покажется парадоксом, но это абсолютная правда: три благоприятных фактора неблагоприятно воздействовали на развитие Ника­рагуа. Ее богатство, ее блестящее географическое положение и жизнеспособность ее народа. Первые два фактора вызы­вали давление извне, злоупотреблявшее нашей слабостью. Третий, связанный с тропическим климатом и андалузским темпераментом, приводил к пагубнейшему политиканству, переворотам и революциям. Но мы пробуждаемся. Наш по­топ, вероятно, уже кончился. Мы должны дать своей стране любовь и мир».

 

По берегам озера Никарагуа

— Юрко, посмотри-ка на спидометр! Целый месяц он нам не показывал такого... Да какой месяц! Последний раз в Панаме!

На нем было шестьдесят. После дождя. Там, позади, ны­нешний ливень прекратил все поездки на несколько месяцев. Леса, горы и броды, заботы и хлопоты — все это осталось за воротами в проволочной изгороди, в Коста-Рике. Вокруг, куда хватает глаз, простирается необозримая равнина вы­сотой не более пятидесяти метров над уровнем моря. Зеле­ные пастбища, кукурузные поля, кое-где одинокие деревья, словно высаженные здесь рукой опытного садовода-декора­тора. А посреди этой благодати — шоссе. Настоящее шоссе! Местами, на заболоченных участках, насыпи еще раскопаны, поверхность немного неровная, но это щебень, хорошо ука­танный камень.

 На востоке, за правым окошком, заблестела безграничная водная гладь — озеро Никарагуа. Недалеко от южных бере­гов в облака вонзается словно выточенный конус вулкана Консепсьон. А рядом с ним — второй, чуть поменьше.