Меж двух океанов

Глава 15 К КОЛДУНАМ В ГОРОД КРАПИВЫ

chivo, кото­рое в Испании означает «козленок», в Панаме служит на­званием маленькому полуразвалившемуся автобусу, в то время как на Юкатане так называют мешок, в который со­бирают чикле, жевательную резинку. В Гватемале это проз­вище жителей второго по величине города страны Кесальтенанго.

Самих себя костариканцы называют tico, а соседей в Ни­карагуа именуют либо nica, либо менее лестно chocho, что примерно означает «никчемный». За сальвадорцами закрепи­лось прозвище quanacos, за жителями Гондураса — Глубин — catrachos, за гватемальцами — chapines (они издают журнал под названием «Chapmlandia»!) или gachupines, что некогда служило обозначением благородных испанцев, родившихся в Испании, в отличие от креолов, тоже испанцев, но рожден­ных уже в американской колонии.

К подобным головоломкам в последний, волнующий день в Гватемале прибавилась новая — «машеньос». Услышав это слово несколько раз в Энкуэнтросе (Встреча), мы начали подозревать гватемальцев в том, что они научились шепеля­вить вроде боливийцев из окрестностей Оруро. Но Хулио Кахас посмотрел на нас удивленно, словно не понимал, что загадочного нашли мы в этом обычном слове, и сказал:

— Чичикастенанго — индейское название. В переводе оно означает «Город крапивы». Старое же испанское название его Санто-Томас. Из второй половины Томаса и сделали «машеньос».

Таким образом, случилось, что ни с того ни с сего мы проснулись в городе томасовцев. Да к тому же еще в вос­кресенье, в день, когда везде полным-полно народу, когда здесь собираются не только тысячи индейцев из дальних окрестностей, но и уйма туристов, поскольку все рекламные брошюры, вывески отелей и красочные плакаты бюро за­граничных   путешествий   утверждают   дословно   следующее:

«Если вам предстоит посетить хотя бы один индейский город в Гватемале, то этим городом должен быть Чичикастенанго!»

 

Каждый сам себе портной

Нас разбудили отдаленные голоса, шлепанье босых ног, высокий звук какой-то пастушеской свирели, шум.