Меж двух океанов

Глава 15 К КОЛДУНАМ В ГОРОД КРАПИВЫ

Скорей бы все это уже кончилось, и домой, домой, домой! Мы чувствовали себя почти так же, как и те, кого мы на протяжении нескольких лет называли земляками, считая свой передвижной домик на колесах частицей хотя и дале­кой, но совершенно конкретной родины; «татра» не была ни ранчо, ни куском плантации хлопчатника, которые за­сасывают человека и не выпускают потом из своих когтей.

Слова Кахаса заставили нас встрепенуться и выйти из этого состояния болезненного пораженчества. Печалью «тат­ру» не отремонтируешь и не сдвинешь ни на сантиметр! По­чему бы нам два дня не поиграть в туристов, которым мы до сих пор никогда не завидовали? Почему не стать путешественниками, которым даже и во сне не приснится печа­литься заботами о том, каким образом они будут двигаться дальше, которые перестали сознавать, что путешествуют-то собственно, не они, а кто-то за них, и этот кто-то передвигает их с места на место и предлагает их взору то, что пожелает он, а не то, что хотели бы они. Путешественниками, которые, получив купонную книжку с проездными билетами и тало­нами на питание, изо дня в дань позволяют передвигать себя, как фигуры на шахматной доске, а по возвращении самое большее что сделают, это неохотно расскажут, как они были вынуждены целый час ждать, пока этот чумазый недотепа, лежа под автобусом, ремонтировал лопнувшую рессору...

—  Вы очень добры, дон Хулио, подождите нас минут пять, мы только захватим полотенца и зубные щетки. И фо­тоаппараты. Все остальное бросим здесь под присмотр Переса...

Грузовик врезался во мрак, фары его выкроили из тьмы клин дороги, и вот он, словно ненасытный мурлыкающий хищник, ползет сквозь ночь с горы на гору. Потом нам пока­залось, что мы проспали сто лет, когда вдруг Кахас похлопал нас по плечу и в тишине выключенного мотора сказал:

—  Вставайте, вставайте, мы уже на месте. Видно, вы здорово устали, а?

Вокруг стояла тишина, как в заколдованном злым вол­шебником городе. Ухабистая мостовая без тротуаров, обрам­ленная двумя рядами низких домиков, уходила вдаль, пока хватал свет фар. А дальше тьма, гробовая тишина и ни жи­вой души.

Кахас выскочил из машины и забарабанил в ворота.

—  Это пансион Чугуила. Снаружи он ничем не привле­кателен, зато... ну и копаются же!.. зато патио, как в Севилье!

Откуда-то послышался злой крик попугая, затем шле­панье босых ног, загремел тяжелый засов. Ворота приоткры­лись, и сквозь щель на нас заморгали заспанные глазки мор­щинистого индейца.

Спустя десять минут мы уже снова были далеки от этого мира.