Меж двух океанов

Глава 17

— Подшипник не подшипник, мы ему ничем не поможем, поехали.

Вскоре позади нас в небо выкатился дукат полной луны и понесся вслед за обеими машинами, словно хотел обогнать их, ненадолго пропал в колыхающихся шеренгах тростнико­вого войска, выстроившегося по обеим сторонам шоссе, и затем снова появился, пробиваясь сквозь густую аллею эвка­липтов. Утомленными глазами следим лишь за полоской ас­фальта, освещенного фарами; окрестность, залитая лунным светом, напоминает сказочный мир, полный призраков; лучше не оглядываться ни вправо, ни влево, чтобы не врезаться в телеграфный столб! Вдруг откуда-то донесся одуряющий аромат сосновой смолы. Да, это сосновые рощи прекрасных, стройных сосен с длинной хвоей, еще один привет Европы. И снова едем дальше, две тысячи метров над уровнем моря, две с половиной; только что минула полночь, час духов. Не может же быть, чтобы здесь, в Мексике, духи пугали? Разве недостаточно нам было страхов за день, за две минувшие недели?

Третья, вторая, скорость, в цилиндрах что-то зазвенело. Все. Стоим. Кажется, будто сердце подступило к горлу. Все. Ощущение такое, словно бегун-марафонец, обессилев, упал почти на финише. До Мехико остается около сорока кило­метров.

— Может, это свечи. До этого мы ведь несколько кило­метров спускались.

Отказали четыре, еще две вот-вот готовы были присоеди­ниться к забастовке. При свете карманного фонаря соскабли­ваем нагар с электродов, дрожа от холода. Термометр пока­зывает девять градусов.

— Еще  бы  не дрожать,  взгляни-ка  на  высотомер.  Три тысячи сто.

— Ну, ребята, это значит, что мы почти достигли высшей точки. Остается еще несколько километров до Пуэрто-дель-Айре, и можно считать, что мы выиграли. Теперь только успе­вайте тормозить!

Старт, и теперь «татра», излеченная от удушья, трогается даже со второй скорости. А затем сама собой перестала дей­ствовать сила, все время тянувшая машину назад. Мы были на самом высшей точке всего нашего сегодняшнего пути, на водоразделе Тихого и Атлантического океанов. «3 220 мет­ров», — докладывал один из высотомеров. Второй был не­сколько скромнее: «3 190». Не станем же мы спорить из-за каких-то несчастных тридцати метров разницы, когда под нами Мехико, ясное дело!.. В Мехико мы поставим точку с запятой за словом об Америке; потом последует уже совсем коротенькая фраза — возвращение домой. А затем точка... нет, восклицательный знак!

Стена сосен расступилась, из-за поворота вынырнули пер­вые огни, затем море переливающихся жемчужин волнами залило всю долину, повсюду, куда только хватал глаз, сплошь были мерцающие огоньки. И вот уже появилась мостовая, первые хибарки предместий и склады, мастерские и ограды, потом отштукатуренные дома, а там уж и этажи стали расти один над другим.