Меж двух океанов

Глава 17

Говорят, что перед Мапастепеко стоит сошедший с рельсов поезд.  Его еще не подняли...

В сумерках мы тронулись. Вторая ночь. Третий рассвет.

Затем из полуденного пекла и пыли вылупилось несколько строений, и спустя десять минут появилось здание с над­писью «Хучитан».

На перроне стоял Иржи и говорил по-чешски с двумя мужчинами.

—  Я приехал всего полтора часа назад. Мы только что выгрузили «татру» с платформы. Знакомьтесь!

Внизу рядом с перроном стояла «татра», перед ней «шев­роле»   со   знаком   дипломатического   корпуса.

 

Перемена  декорации  в  Теуантепеке

Горизонт на западе слегка порозовел, когда мы перело­жили из «татры» в отдохнувший «шевроле» большой морской чемодан, три меньших и тронулись в путь. Перед нами лежа­ли последние восемьсот километров Панамериканы, за ними Мехико, цель, которая три года стояла у нас перед глазами как далекое, призрачное видение.

— Надо бы нам здесь еще купить крепкий сизалевый трос. Что, если вдруг...

Десятиметровая сизалевая змея свернулась кольцом на запасном колесе под капотом «татры». Старт! В экипаже экспедиции произошли перемещения. Мирек рядом с води­телем «шевроле» записывает показания спидометра — на этот раз в милях. На его место в «татре» уселся Норберт. Стран­ное ощущение: спустя много времени снова, говорим по-чешски, иначе, чем когда мы вдвоем, но этот чешский язык какой-то наш, настоящий, свежий и подлинно чешский, со­всем иной, чем на юге, на Ла-Плате, иной, чем у земляков в Чако. Как далеко за нами уже Аргентина, где говорящие по-чешски люди церемонно называли друг друга «земляк», «землячка»!

На аэродроме в Тапачуле мы заглянули в тарифный справочник и к нашей неописуемой радости узнали, что билет на самолет от Мехико до Буэнос-Айреса   стоит   всего лишь на несколько песо меньше, чем от Мехико до Праги. Вот почему и в «шевроле» и в «татре» только и было раз­говоров, что о Праге, о родине, за которыми следовали воспо­минания и новые планы.

— В любом случае вы будете дома раньше нас. В отпуск мы поедем только через год.